«Ekstra» «Прочь, грешное счастье»
(Автор – Алдона Янкаускене, журнал «Ekstra», № 18 от 12 – 18 мая 2008 года)

Она может часами говорить о Чечне, о войне и ее ужасах. Даже тогда, когда держит в руках кисточку и рисует мирный весенний литовский пейзаж или светлые лица людей. Алле Дудаевой, вдове погибшего лидера Чечни Джохара Дудаева, нравится рисовать природу и людей. Она - профессиональный художник, третий год живет в Литве и очень хотела бы посвятить себя только искусству. Но пока не может этого сделать, пока для нее не это главное.

Искусство в ее жизни пока второстепенная вещь, оно не главное в ее мыслях о личном счастье, ее главная забота – боль чеченского народа. Так выстраивает свою судьбу и так живет вдова чеченского лидера. «Как только кончится война, займусь исключительно живописью», - обещает, улыбаясь А.Дудаева, сидя на скамеечке во дворе Школы бизнеса и технологий в Вяйсяй (Лаздийский район).

Вместе с другими 24 художниками она принимала участие в традиционном пленере – «Вейсяйская весна – 2008». Приезжает она на него уже второй год подряд. В ее картинах отражаются прекрасные пейзажи, которые можно увидеть вокруг. Для литовских пейзажей А.Дудаева выбирает субтильные тона, создает романтическое настроение. В них нет резких мазков, агрессии.

Ей нравится находиться среди художников. В их окружении она приходит в себя, чувствует наплыв творческих сил. «Еще только первый день, а я уже написала пейзаж», - радуется А.Дудаева. Голос у нее тихий, с лица не сходит спокойная, почти как у Мадонны, улыбка. Видимо, благодаря этой улыбке, она похожа на человека, отрешенного от повседневности, живущего в себе, в не всем доступном мире.

Придя на вечер открытия пленэра, она решила, что выглядит слишком обычно в брюках и столь признанной среди художников вязаной кофте, ушла переодеться и надолго задержалась. Вернулась наряженная в черную блузу и белую юбку. Увидев фотоаппарат, поспешила к зеркалу, вытаскивая из сумочки темную шаль. Она прикрывает седину, скромно застегнутые волосы. Из уважения к чеченским обычаям она не фотографируется с непокрытой головой и вообще редко когда показывается на людях без платка. «Раньше я красила волосы: в молодости очень любила каштановый цвет. Но как начала седеть, пришлось краситься очень часто, отросшие седые волосы выглядят некрасиво. Тогда я решила оставить все, как есть, и уже несколько лет вообще не крашу волосы», - смеется А.Дудаева.

Только седые волосы и напоминают о ее возрасте, она перешагнула уже свои шестьдесят лет. Но вдова Джохара Дудаева, похоронив мужа 12 лет назад, остается все такой же красивой женщиной. Внешне она выглядит очень хрупким существом, которому необходима опека сильного мужчины. А может рядом с ней и есть такой опекун? «Нет, у меня и в мыслях этого нет», - заверила А.Дудаева, как только я ей на это намекнула. Всеми мыслями ее владеет Чечня, война, разразившаяся там, и которая, по ее утверждению, еще продолжается, люди, борющиеся за свою свободу. Об этом она вспоминает и говорит всегда: когда ее спрашивают о творчестве, личной жизни, общественной деятельности.

- Алла, вас послушаешь, так кажется, что нет у вас совершенно никакой личной жизни, что вы совсем не думаете о личном счастье, а безоговорочно отданы делам Чечни. Но ведь это продолжается много лет. А не возникало ли у вас желания подумать о себе и пожить в свое удовольствие?

- Вся моя личная жизнь – это общественная жизнь. Я не могу быть счастливой, зная, как мучается чеченский народ. Чувствовать себя счастливой было бы грех перед ними, перед памятью Джохара. Сейчас я себя чувствую как мать, которая оставила своих детей и знает, как они мучаются. Джохар был для чеченцев как отец, а меня, русскую женщину они называли иногда матерью. Несколько лет назад я принимала участие вместе с чеченцами в одной международной конференции, где присутствовали делегации из многих стран. Когда в регистратуре меня спросили, какую организацию я представляю, я ответила, что я вдова Дж.Дудаева. Меня не хотели пропускать, тогда чеченцы стали упрашивать организаторов, они сказали, что я являюсь представителем всего их народа. Было так смешно, когда моего же возраста мужчина объяснял: «Она – наша мать». И меня пропустили.