- Но вы вошли в историю Литвы как разрушитель колхозов...
- Сегодня я не получаю упреков по поводу развала колхозов, селяне меня упрекают в другом - что я очень медленно их ликвидировал, разрешая создавать промежуточные структуры - сельскохозяйственные общества. Я и сегодня уверен, что колхозы не могли существовать, и чем дольше они реорганизовывались, тем больше разворовывалось имущества. Другое дело кооперативы - для координации политики поставок и продаж, чтобы монополисты не задавили простого хозяйственника при закупке мяса, молока.
- Вы утверждаете, что знаете имена сегодняшних литовских политиков, которые должны были принимать участие в планах Кремля, боровшегося с независимостью Литвы...
- Не хочу спекулировать на фамилиях, хотя некоторые из них были опубликованы. Комиссия по раскрытию причин самовольного ухода с поста премьера Альбертаса Шименаса, который в январе 1991 года три дня возглавлял правительство, рассказала, что в ту ночь творилось в правительстве. Были планы свергнуть Верховный Совет и Ландсбергиса. В материалах представлены конкретные факты и конкретные фамилии, но я не прокурор, чтобы без суда развенчивать этих политиков.
- В одном из интервью бывший первый секретарь ЦК компартии Литвы Миколас Бурокявичюс говорил, будто Ландсбергис и Вагнорюс связаны с американскими военными, которые учили литовцев уличным боям в преддверии 13 Января…
- Мы не имели возможности обучать наших солдат, которые даже не были вооружены, за исключением охраны трех объектов: парламента, правительства и центрального банка. По моему указу только на этих трех постах было разрешено иметь оружие. И это мы делали сознательно, чтобы избежать гражданской войны. К тому же как в 1990 году, когда границы еще контролировал СССР, американцы могли въезжать к нам? Конечно, в то время было много зарубежных журналистов, представителей дипкорпуса, но военных не было. Моя принципиальная позиция, которой я очень четко следовал, - чтобы не было оружия. Иногда меня даже упрекали, что не разрешаю вооружить таможенников. Но мы посылали туда полицейских, чтобы они помогали защищать границу.
- Накануне вступления Литвы в ЕС вы отстояли право Игналинской АЭС работать до 2025 года. Почему потом условия изменились?
- После длительных споров мне удалось доказать Еврокомиссии, что ИАЭС будет функционировать до окончания безопасного срока эксплуатации. Тогда нам удалось почти полностью убедить в этом ЕК, ведь на станции были внедрены все программы повышения безопасности. Но мы не успели оформить договор до конца, а в первую же неделю работы правительства Паксаса его министр Мальдейкис поехал в Брюссель с неясными полномочиями и в одностороннем порядке пообещал закрыть первый блок. Потом уже в процесс по инерции был включен и второй блок. После той скандальной поездки я встречался с послом Еврокомиссии, который сказал, что они не ожидали таких перемен в нашей позиции. Я потом писал много заявлений по этому вопросу, пытаясь сохранить хотя бы второй блок, но были приняты обязательства и по нему. В прошлом году еще пытался убедить Кубилюса, чтобы он обратился в ЕК с просьбой отложить закрытие АЭС в связи с экономическим и финансовым кризисом: Закон о вступлении в ЕС предусматривает такую возможность. Там есть пункт, предусматривающий возможность компенсации потерь в связи с закрытием станции, если в государстве ухудшится экономическое и финансовое положение, а другие государства Евросоюза противятся продлению сроков работы станции. Так что закрытие АЭС связано не с ее безопасностью, а с политическими и в первую очередь экономическими интересами. И это одна из величайших ошибок, дипломатический провал, пример неумения отстаивать свои интересы.
В среду в Вильнюсе основана новая левая партия «КАрту. Альянс левых», председателем которой избрана бывшая социал-демократ Иоланта Бельскене.
ПодробнееВ ознаменование 20-летия членства Литвы в Европейском Союзе в среду на Вильнюсской телебашне будет поднят флаг Сообщества.
Подробнее