Почему ЮНЕСКО отверг предложение Ющенко признать Голодомор геноцидом украинского народа
Моя мама Раиса Алексеевна Сердюк умерла спустя два месяца после своего 80-летия, 6 апреля 2004 года, на Благовещение. Я в тот день пришел поздно, так что весть меня застала отнюдь не благая. Так уж сложилась наша судьба, что вместе мы прожили с мамой лишь последние 12 лет, с того времени, как я перевёз её к себе в Москву из Тбилиси, где в то время творился жуткий разгул национализма, разожженный первым президентом независимой Грузии Звиадом Гамсахурдиа. Это он провозгласил печальной памяти перефразированный лозунг "Сакартвело картвелебисатвис" - "Грузия для грузин". Последствия этой политики многонациональная Грузия не может расхлебать по сей день.
Спасаясь от голода
В Тбилиси (точнее, поблизости от него, в селе Марнеули) мама оказалась в 1935 году, когда её отец, а мой дед Алексей Иванович Сердюк перевёз туда с Кубани всю свою семью, спасая их от неминуемой гибели от голода. А его брат Владимир перебрался с семьёй в Азербайджан, в село Худад. Оставаться дальше в родной станице Платнировской для них становилось смерти подобно. Голодомор 1932-1933 годов они с горем пополам пережили. Оба брата уродились энергичными и предприимчивыми: один уходил на заработки в Азербайджан, другой - в Грузию. Работали кем придётся, даже выгребные ямы не чурались вычищать. А в самой станице половина жителей вымерла. Некоторые станицы обезлюдели полностью, и там над сельсоветом висел черный флаг, чтоб не заходили, не подхватили какую-нибудь заразу от разлагающихся трупов.
В последнее время перед смертью мама всё чаще вспоминала детские годы, родную станицу, хутор, в котором они жили, пока не перебрались в станицу Березанскую, где бабушка устроилась нянькой и одновременно уборщицей в психбольницу. Главврачом там работал бездетный еврей дядя Сёма - ни полного имени, ни фамилии его мама, конечно, не запомнила. Он разрешал бабушке брать котелок баланды для детей - всё-таки четверо, и дедушкиных грошей не хватало.
Ещё мама рассказывала, как она с такими же детишками ходила в поле собирать пшеничку - так она ласково её называла. Находили норки сусликов, разрывали их и выгребали схороненное зверушками зерно. За день иногда набиралось небольшое ведерко. Но не дай бог, если их заставал за этим занятием вертухай. Они ездили на конях по полям, высматривая искателей сусличных норок. Зачем и кому это понадобилось - ума не приложу. Вертухаи налетали на детишек и рассыпали зерно по земле. Ещё можно было бы понять, если б они это зерно отнимали, а то ведь рассыпали! "Один раз меня даже с ног сбил лошадью", - вспомнила как-то мама и стала плакать - такой болью и горькой обидой запал в её сознание тот случай, что на всю жизнь запомнился.
В 34-м Голодомор пошёл на убыль, но братьям Сердюкам житья в станице всё равно не давали. Дело в том, что они отказались вступать в колхоз. За это не сажали, считалось делом добровольным, но в сельсовете каждый раз находили причину и во время сева и уборки урожая их упекали за решётку месяца на два. А что могли наработать две женщины с детишками? Да и те, что вступили в колхоз, получали жалкие трудодни, едва хватало, чтобы не умереть. А ведь до революции кубанские казаки считались самыми зажиточными среди крестьян всего мира, были они богаче даже американских фермеров. Советская власть довела "щирый край" буквально до нищеты. И тогда братья решили уйти за хребет: один в Грузию, другой в Азербайджан. Договорились, кто удачнее устроится, перетащит к себе другого. Но казаки умеют трудиться - обе семьи встали на ноги.
Председатель литовского Сейма Виктория Чмилите-Нильсен считает, что не стоит регулировать законом поездки россиян и белорусов на родину, это нужно делать другими способами.
ПодробнееЛитовские политики обсуждают способы укрепления местной оборонной промышленности, а несколько государственных ведомств в среду договорились об углублении связей, чтобы помочь
Подробнее