– И все же вы говорите, что реально список не будет эффективным. Можно ли его вообще таким сделать?
– На самом деле и у литовского правительства, и у российского цели сейчас сходные, как бы парадоксально это ни звучало. Российское государство сейчас пытается стремиться к некой национальной суверенизации, пытается свести на нет любые контакты через невозможность вложения денег, инвестиций, недвижимости за пределами Российской Федерации. То есть все пытаются вернуть обратно. Собственно, у Литвы и части других европейских стран аналогичная повестка – дистанцироваться от российских денег.
Другое дело то, что для Литвы (есть) два вопроса - они оказывают гораздо более значительное влияние на повестку: это получение гражданства людьми из России и, наверное, трансграничная контрабанда. Масштабы ее – это миллионы долларов, но никто не смотрит на эту повестку, а занимаются декларированием.
Практическая работа – она в других вещах находится, она на земле, она менее интересная менее политическая, политических очков на ней не заработать.
– В Литве иногда раскрывается, что у стратегически важных для страны предприятий есть те или иные связи с российскими компаниями, связанными, например, с военной промышленностью. Усматриваете ли вы в этом какие-нибудь риски?
– Смотрите, с какой стороны риски?
– После 2014 года у нас очень многое оценивается через призму национальной безопасности.
– Я не специалист по национальной безопасности, я специалист по коррупции.
– Мой вопрос как раз об этом: есть ли возможность того, что Россия через сотрудничество ее подобных предприятий с литовскими государственными предприятиями будет пытаться оказывать влияние на Литву?
– В любом случае государственные компании будут агентами и проводниками политики государства. То есть это не только коммерческий институт, они носители в том числе и политической повестки (...) Поэтому это некая попытка переноса политической повестки в бизнес-сектор.
– Некоторые литовские парламентарии тоже связаны с российскими компаниями. Семья одного брала кредит у «Газпрома», а у другого, как показывает парламентское расследование, были связи с «Росатомом». Делают ли эти факты их уязвимыми?
– С точки зрения публичной обструкции, естественно, они попадают в ловушку. Сейчас любое соприкосновение с российскими государственными компаниями и государственным сектором дает стигматизацию этих людей, то есть они виновны по определению, а доказать это иногда невозможно. Это некая новая волна «маккартизма», новая версия «маккартизма», как было в США, когда гонялись за коммунистами.
В принципе ситуацию можно довести до абсурда, вообще не пускать русских в страну, развязать охоту на ведьм, как сказал бы президент США Дональд Трамп. Но в целом довести все это до абсурда – это, наверное, выгодно политикам, потому что они могут неплохо заработать на этом очки. Другое дело, что в любом случае у Литвы с Россией есть потенциальные точки для кооперации. В трансграничном глобальном мире невозможно отказаться от коммуникации, кооперации с соседом.
– Если вернуться к упомянутым мной двум политикам - Артурасу Скарджюсу и Миндаугасу Бастису...
– Конечно, вопрос о конфликте интересов, он не снимается с этой ситуации (...) (Декларирование интересов - BNS ) – это предмет общественного интереса, который касается именно раскрытия информации о владении коммерческими компаниями. Если у вас отсутствует в законодательстве такое требование…
Литовская компания „Vičiūnų grupė“ по производству и торговле рыбой и другими продуктами питания, которой управляют мэр Каунаса Висвалдас Матийошайтис и его деловой партнер Людас
ПодробнееВ Польше задержаны два человека, подозреваемые в нападении на российского оппозиционера Леонида Волкова в Вильнюсе, сообщил в пятницу президент Гитанас Науседа.
Подробнее