Говоря о русской системе ценностей, Фернандес объясняет: "Для него пища, деньги, отдых - это потребности, а не ценности. Книги, театр, музыка, прогулки в лесу, походы за грибами, семейная солидарность, гостеприимство - вот что русский считает ценностями". И советский период не подорвал эти основополагающие ценности; напротив, он их укрепил. Одним из важных достижений советского строя, отмечает Фернандес, были низкие цены на все, что связано с культурой. Культура в России - не удел богатых. И сегодня многие посетители театра и оперы, концертов и музеев - это люди с низкими доходами.
Парадоксально, но факт: по своему менталитету этот северный народ ближе к южанам. Особенно русские любят Италию. Возможно, это связано с тем, что русским тоже свойственна неорганизованность, проволочки, неэффективность - но эти качества более чем компенсируются их богатым воображением, поэтичностью, благородством и верой в жизнь. В своей книге "Перемирие" (La Tregua) великий писатель-туринец Примо Леви описывает, как его - узника Освенцима - освободили русские, а затем и свое необычайное путешествие на поезде через Польшу и Украину, в гуще радостного и хаотичного процесса - возвращения русских солдат с войны. Леви и другим освобожденным итальянцам это возвращение красноармейцев напоминало "беспорядочное и пестрое библейское переселение народов. . .". В чем же их сила? - размышлял Леви. "Во внутренней дисциплине, порожденной гармонией, любовью друг к другу и к родине; дисциплине, торжествующей - именно из-за своей внутренней природы - над механической и сервильной дисциплиной немцев. Нетрудно понять, почему они победили".
По словам Примо Леви "даже советская бюрократия представляла собой непонятную и гигантскую силу, не настроенную враждебно по отношению к нам (итальянцам, недавним врагам), а лишь подозрительную, неэффективную, невежественную, противоречивую, и в общем, слепую, как силы природы. . . Советский Союз (в конце войны) - это гигантская страна, в основе которой лежит мощнейшая закваска, где смешиваются, среди прочего, способность к радости и безудержности в гомерических пропорциях, первозданная витальность, языческий, девственный талант во всем, что связано с самовыражением, весельем, праздником".
И Фернандес, и Леви говорят о том, что в главных своих чертах советская эпоха не означала радикального разрыва с прошлым, с царской Россией. Теперь, когда прошло уже достаточно времени, и некоторые умы оправились от последствий идеологической обработки времен "холодной войны", становится ясно, что Советский Союз был В ТОМ ЧИСЛЕ и продолжением царской России, только в более "современной" форме коммунистического государства. Авторитаризм, цезаризм, бюрократизм, социальное неравенство и привилегии - все эти вечные реалии русской жизни - сохранялись примерно на том же уровне и при царях, и при Советах, и сохраняются по сей день, в капиталистической России, о которой пишет Пелевин. Сегодня, как вчера и позавчера, эти свойства принадлежат самой России, а не конкретному политическому строю.
Россияне привыкли к страданиям - особенно по вине собственных властей. Но это не значит, что у них отсутствует критическая жилка - ее всегда было в достатке. Россияне подчиняются правилам лишь в той степени, в какой их к этому вынуждают.
На чем же основано их послушание - на внутреннем конформизме? На чувстве безысходности? Или в основе - простая лень? Или привычка, сформированная властями? Фернандес считает, что позитивные качества, унаследованные от коммунистического строя, постепенно уходят в прошлое: аскетизм и нравственное достоинство отступают под натиском вульгарности и западных заимствований. Тем не менее здесь деградация идет медленнее, чем в других странах, потому что русские обладают потрясающей способностью к пассивному сопротивлению. Может быть отчасти еще и из-за гигантских размеров страны и изоляции от внешнего мира, в которую долгими зимами попадают целые регионы, она пока избежала участи Праги - некогда одного из красивейших городов мира, который жажда наживы превратила в сплошную ярмарку для туристов. Бездушие сегодняшней новой России, как и следовало ожидать, с наибольшей силой проявляется в крупных городах, особенно в Москве, которая была и остается "государством в государстве". А может быть, это просто ощущение пустоты, оставшееся, когда прошлые эпохи канули в Лету.
Кандидат на пост министра иностранных дел Литвы Кястутис Будрис говорит, что для полноценного восстановления дипломатического представительства в двусторонних отношениях с Литвой
ПодробнееЗа этот год более чем на 20 тыс. сократилось число россиян, белорусов и украинцев, имеющих вид на жительство в Литве, свидетельствуют данные, опубликованные во вторник
Подробнее