Память сохранилась в песне
На улице Субоч два дома стоят// Два дома еврейскими были, // Теперь там советские люди сидят – // Евреев в могилу зарыли…
Это начальная строфа из песни, сочиненной в застенках вильнюсского русского гетто. Пели ее на мотив популярной до войны мелодии "Раскинулось море широко…" Слова сочинил парнишка по имени Леонид. Как умел, выразил в них сгусток страданий узников. Недаром их знали наизусть все лишенцы "Субачевки". Мы и далее будем цитировать строки из этой песни.
Из взрослых обитателей лагеря, которым довелось встретить Победу и которых судьба связала с Вильнюсом, сегодня в живых уже никого не осталось. И мы прибегаем к свидетельствам ныне немногих здравствующих малолетних его узников. Всем им за семьдесят, но детская память отличается удивительным свойством сохранять образы далеких лет.
Эшелоны не успели дойти на родину
"…Литва была полностью оккупирована немцами на исходе первой недели войны. В отсутствие достоверной информации о том, что происходит на самом деле, в полной неразберихе единственное, что успели сделать красные офицеры в первый день войны, чтобы попытаться спасти своих родных и близких, - это организовать отправку двух эшелонов с женщинами, детьми и стариками из Вильнюса в направлении белорусской станции Вороново.
Вот что писала жена сотрудника Каунасского военкомата Мария Михайловна Ломакова в своем дневнике (он сохранен ее дочерью Лидией): "22 июня в 7 часов вечера нас вместе с соседкой отправили из Каунаса на грузовой машине в Вильнюс. Там погрузились на поезд, чтобы добраться до России. Вскоре началась бомбежка с германских аэропланов. Бомба упала в привокзальный дом, и осколки полетели к нам в вагон. Думали, конец. Нет, живы. На рассвете, наконец, поезд тронулся в путь. Ехали с большими остановками и частыми вылазками в лес - прятались от бомб. Жутко. Ни разу толком не поспали: дети только уснут - команда в лес, разбудишь и бежишь. …Один раз отстали от эшелона, пришлось догонять пешком. Мои девочки измучились без воды и от усталости, особенно младшая Милочка. По лесу строчил пулемет, только свистели над головой пули. …Когда все утихло, даже не верилось, что целы. С тех пор, как только бомбежка, старшая дочь Лида скажет: "Мамочка, до свидания, на всякий случай!" - и пожимаем друг другу руки, и так в обнимку лежим…
Станция Вороново - конец нашего злосчастного путешествия (60 километров проехали за двое суток!). Попали опять под обстрел. Эшелон остановился, и мы впервые услышали речь на немецком языке. Это было так неожиданно, что даже страха не было. Немцы вошли в вагон. Мы стали ждать смерти, но ничего этого не произошло. Получили разрешение идти по деревням…
Эшелон, который шел перед нами, здорово пострадал от бомбежек и сгорел, много жертв. В нашем составе сгорели два вагона и паровоз. Выбрались из вагона и легли под открытым небом, думали, что немец пошлет нам "бомбочку" - и конец нашим мучениям. Но не дождались. Пришлось пойти в деревню проситься на ночлег. …Пустили нас к себе Чернявские. Спасибо, они нас не обижали и кормили тем, что сами ели. У них прожили мы до 11 июля, а потом получили от германской комендатуры пропуск в Каунас, но доехали только до Вильнюса…"
Беженцы с "белорусских поездов"
А вот что рассказывает другая беженка Тамара Ивановна Ляхова (Шершовец), в то время семилетняя девочка:
"Без вещей, они остались в вагоне, спастись бы самим, мы прятались под кустами от пикирующих самолетов и светящихся пуль. Я держусь за одну мамину руку, другой она прижимает к себе младшую сестренку. Бежим к лесу, чтобы укрыться от самолетов. Ночевали в каком-то сарае, хозяева смотрели на нас недружелюбно. Из разбитого состава все разбрелись кто куда…"
В среду в Вильнюсе основана новая левая партия «КАрту. Альянс левых», председателем которой избрана бывшая социал-демократ Иоланта Бельскене.
ПодробнееВ ознаменование 20-летия членства Литвы в Европейском Союзе в среду на Вильнюсской телебашне будет поднят флаг Сообщества.
Подробнее