- Но это чувство, вероятно, быстро проходит?
- Надо было его прожить и пережить. Это поклонение зрителей необыкновенно удивляет и вдохновляет. Но не только это доставляло радость, но и духовная атмосфера вокруг спектаклей. Это были времена бесконечных диалогов, споров среди молодежи. Но со временем я понял, что сам жанр пантомимы все-таки ограничен, необходимо познание драматургии. Поэтому я поступил в Щукинское училище при Театре Вахтангова на режиссуру.
- А как снова оказались в Вильнюсе?
- Лет тридцать назад в Русском театре драмы Вильнюса я поставил спектакль “Чинарский манифест” по пьесе грузинского драматурга Александра Чхаидзе, и Министерство культуры пригласило меня на постоянную работу. Я с радостью согласился. В том спектакле участвовал и актер Витас Шапранаускас, чья трагическая смерть недавно потрясла всю Литву. В то время я буквально влюбился в необыкновенно талантливых актеров театра Валентину Мотовилову, Татьяну Майорову. Считаю, что мои лучшие спектакли были именно с Татьяной Майоровой.
- Почему в вильнюсском театре давно уже не было ваших “взрослых” постановок?
- Наверное потому, что мне больше нравится быть свободным художником. Один из последних поставленных мной спектаклей - “Лайф-лайф” нашего вильнюсского автора Глеба Нагорного. Я ставил его также в нескольких городах России, где он всегда шел с большим успехом. К слову, я почти каждый год езжу ставить спектакли в России. Думаю, к удачам можно отнести постановки “Калигулы”, а также “Фауста” в Московском областном театре.
- Достаточно сложные и вроде бы далекие от наших реалий сюжеты?
- Совсем наоборот. Мы живем в такое время, когда нет однозначных ответов на вопрос, что происходит с современным человеком. В “Калигуле” люди живут, грубо говоря, между храмом и скотобойней. И тогда понятно, почему Калигула превратился в монстра. В “Фаусте” мне хотелось донести мысль, что люди, которые владеют и правят миром, довольны тем, чем обладают, лишь до поры, до времени. Наступает время, когда им захочется невозможного - завладеть человеческой душой. Ради этого они готовы пойти на все.
- Может, я ошибаюсь, но большинство театров уже не ищут тайных смыслов, а стараются эпатировать зрителей.
- Да, есть такие, для которых главное - “прозвенеть”. С возрастом это интересует меня все меньше. Я был авангардистом в годы увлечения пантомимой, а сейчас хочу обращаться к человеку, к его чувствам и переживаниям. Театр должен вернуться к человеку, иначе мастерство и изобретательность его создателей обнажат их внутреннюю пустоту. Мне кажется, скоро все встанет на свои места.
- Есть ли среди поставленных вами спектаклей любимый?
- Пожалуй, это спектакль “Смех лангусты” о последнем годе жизни великой французской актрисы Сары Бернар,которую играла несравненная Татьяна Майорова. Бывало, что за время действия она теряла несколько килограммов. Ее приходилось буквально уносить со сцены. Такую самоотдачу, актерскую мощь сегодня редко встретишь.
- Кто из современных режиссеров вам наиболее близок по духу?
- Это Римас Туминас. Я стал его фанатом, смотрел все его постановки и открыл его главный секрет: он полон любви, любит автора, которого ставит, не борется с ним и не издевается над ним. Обожает зрителей и стремится, чтобы они прочувствовали спектакль и поняли его. Невероятно влюблен в актеров. Это наполнение любовью во всех компонентах и дает такой результат.
Литовская прокуратура сообщила в пятницу, что завершила досудебное расследование высказываний депутата Ремигиюса Жемайтайтиса.
ПодробнееДевять человек подозреваются в том, что они смогли получить более 4 млн евро путем мошенничества из структурных фондов Европейского Союза и средств бюджета Литвы, сообщила в
Подробнее