- Бюджет передается в Сейм. Очевидно, будет и много предложений, и много поправок, но не могли бы вы указать на один вопрос, по которому вы ни в коем случае не хотели бы идти на компромисс?
- Мне кажется, что у бюджета сейчас достаточно четкая логика. Он отражает много очень важных вещей - он отражает тот факт, что мы живем в двух чрезвычайных ситуациях, он отражает необходимость повышения безопасности страны за счет увеличения соотношения финансирования национальной обороны к валовому внутреннему продукту, он отражает соглашение об образовании, он отражает решения в согласованном и утверждённом виде, а также инвестиции в науку и инновации, «зеленую» экономику, цифровую трансформацию.
И все же (в бюджете отражен - BNS) значительный рост доходов практически во всех социальных группах, по крайней мере, в тех, которые зависят от бюджета. Однако бюджет остается дефицитным. Да, если учитывать Пакт о стабильности и росте, то у нас еще исключение на год, но нужно четко указать, что с 2023 года нам придется вернуться к тем же правилам. Чтобы это возвращение не было каким-то шоком, чтобы не пришлось обсуждать какие-либо неприятные решения накануне 2023 года, я думаю, что заложенные ограничения и цели, которые, на мой взгляд, имеют политическое значение для этого большинства и действительно, по моему мнению, отражены в бюджете, я бы хотела, чтобы они и соблюдалось
– Если говорить о пандемии, у вас уже есть десятимесячный опыт в вопросе ее контроля. Если бы у вас была возможность начать заново, чтобы вы сделали иначе?
– Мне сложно однозначно ответить на этот вопрос, потому что, пожалуй, больше всего меня разочаровывает то, что когда у вас есть реальное решение, есть много людей, которые не думают, что это реальное решение.
Возможно, у меня были определённые подозрения (...), что есть люди, которые никогда не согласятся делать прививки, какими бы они ни были, и их решение или ответ в любом случае будет отрицательным, но эта сила убеждения других людей, которые возможно самостоятельно не могут принять решение, сомневаются, и именно поэтому будет так сложно вакцинировать даже ту часть людей, которая, согласно опросам, казалось может быть привита и составит около 70%, для меня было самым трудным открытием.
Трудно сказать, могла ли бы я сделать что-нибудь еще, какую-нибудь кампанию, как-то убедить людей сделать прививки. Мне кажется, что переход от нынешних знаний к попыткам угадать, к попыткам изменить прошлые решения - всегда очень рискованное дело.
– Вы говорите, что разочарованы. Вы разочарованы частью общества, отказывающейся прививаться, или чем-то другим?
– Мне было ясно, какая часть общества откажется от вакцинации. Есть люди, которые не вакцинируют своих детей, есть люди, у которых есть какие-то страхи и какие-то убеждения.
Меня немного разочаровало не общество, а то, как быстро ложь может распространяться в обществе, и что вы можете выложить на стол столько данных, сколько захотите - не эмоции какого-либо рода, ваши убеждения, призывы - и данные, которые свидетельствуют очень ясно, что в пользу вакцин, вы всегда получите в ответ гору противоположных утверждений, из чего понимаешь, что никому не нужны эти данные, никого не интересуют эти данные от оппонентов, потому что эти люди просто убеждены, что это осуществляется какой-то план.
И если бы они просто верили в это, это было бы одно, но когда широко пытаются переубедить других людей прививаться, когда, например, дети отказываются вакцинировать своих родителей, даже если родители пожилые и что защищает их жизнь, даже запрещают это делать, такие вещи были для меня за гранью воображаемого.
Оценив ситуацию после теракта в России, Департамент государственной безопасности Литвы на заседании в четверг констатировал, что уровень террористической опасности в Литве
ПодробнееВ поисках путей увеличения финансирования национальной обороны государство могло бы взять дополнительные кредиты, говорит президент Литвы Гитанас Науседа.
Подробнее