Я же себя не называл никаким национальным лидером - это другие сделали; я не придумывал этого термина и никому не подсказывал это. Когда я стал Президентом, страна помимо нашей воли уже была погружена в хаос гражданской войны на Кавказе, столкнулась с огромными экономическими трудностями, с разрушением социальной сферы, с большим количеством людей, оказавшихся за чертой бедности.
Я могу вам точно сказать: я не просто как бы занял место для себя, не просто вступил в должность - я решил для себя, что готов для восстановления своей страны на всё, на любые жертвы. То есть я для себя определил это как главный смысл всей моей жизни. И для себя решил, что на этом моя, в широком смысле личная жизнь, мои личные интересы закончились. Судьба дала мне шанс сыграть какую-то позитивную роль в истории своего народа, частью которого я себя считаю и связь с которым я очень чувствую, и всегда чувствовал, и сейчас чувствую, - и с этого времени я всю свою жизнь подчинил именно этой задаче.
Мне кажется, что в значительной степени эти цели реализованы. Сейчас перед нами другие, не менее масштабные проблемы, которые мы должны решить. Но это уже другое качество проблем. И у нас есть все шансы двигаться вперёд.
Поэтому - когда я себя почувствовал? Я себя не почувствовал, я и сейчас себя не чувствую. Я чувствую себя такой рабочей лошадью, которая везёт какую-то телегу, нагруженную тяжелым грузом. И должен сказать, что в целом от того, насколько мне быстро и эффективно удаётся двигаться по этому направлению, настолько я и получаю удовольствие от того, что делаю.
ВОПРОС: Владимир Владимирович, Вы говорите: 'Я не называл себя национальным лидером'. Но Вас назвали национальным лидером. И вот опять же вопрос о том, как встраивается национальный лидер в систему власти.
Был в XVI веке такой прецедент, когда царь Иван Васильевич в силу ряда причин отбыл в Александровскую Слободу, а вместо себя посадил царевича Симеона Бекбулатовича и формально объявил царем его. И всё боярство и чиновничество должно было делать вид, что царь - Симеон Бекбулатович, а Иван Васильевич - в общем так, вроде временный и ни при чем. Это, в общем-то, внесло определённый диссонанс тогда в государство. Возможно ли повторение такой коллизии?
В.ПУТИН: Нет, потому что у нас монархии нет, мы живем в рамках действующей Конституции, и все, в том числе высшие чиновники государства, должны это понимать. Они обязаны подчиняться Основному закону, вот и всё. ВОПРОС: А поездка в Белоруссию - она в какой-то далекой перспективе не может изменить государственную конструкцию?
В.ПУТИН: В далекой перспективе всё возможно. Мы же говорим о возможности создания Союзного государства. Но такие фундаментальные вопросы не могут быть привязаны к интересам конкретных лиц.
ВОПРОС: Хочу вернуться к тому, что Вы говорили о господине Ельцине и господине Горбачеве. Теоретики, политологи называют это иногда ошибкой Горбачева и, может быть, господина Ельцина в том плане, что сначала была гласность, потом перестройка. Если бы Горбачев сделал наоборот - сначала перестройка, потом гласность, то Россия была бы совсем другой и не прошла бы через те испытания, которые прошла в его время и во время Ельцина. Как Вы считаете, такая замена не сказалась бы положительно на развитии России?
В.ПУТИН: Я не считаю, что демократизацию, если под этим понимать гласность, нужно откладывать на потом как второстепенную задачу. Но также очевидно, что нельзя было откладывать на потом и рыночные преобразования. И вот результат.
Геомагнитная буря, обрушмвшаяся на Землю. продолжается, по оценкам NOAA, Kp-индекс за последние 3 часа равен 8,67.
ПодробнееНапоминаем, что сегодня, в 22:00 состоится финал самого масштабного песенного конкурса "Евровидение-2024".
Подробнее