- Что нужно для того, чтобы ВВС начало реагировать? Каким должно быть нарушение?
- Пересечение границы. Это главный раздражитель, с которого начинает действовать вся система. Полет в пограничной зоне сам по себе еще не является поводом для тревоги в системе. Если мы фиксируем пересечение границы своими техническими средствами, или об этом нам сообщают пограничники, мы начинаем действовать в режиме тревоги.
- Считаете ли вы как командующий ВВС, что этот инцидент повлечет какие-либо изменения существующего порядка или регламентирования? Что нужно изменить, чтобы такое больше не повторялось?
- Думаю, из каждой ситуации надо делать выводы. Одно могу сказать четко: мы не будем охранять воздушное пространство Белоруссии. Это дело белорусов. Мы точно не собираемся укреплять свои позиции здесь, чтобы, не дай бог, никто не залетел.
- Но самолет летел и обратно…
- Но у нас нет никакого доказательства пересечения границы. Я бы не стал обманывать, если бы наши силы заметили пересечение границы летающим объектом. Тогда было бы ясно: чудес не бывает. Если он вернулся к нам, значит, значит, должен был и вылететь. А сейчас нет ни "из", ни "в"…
- Не кажется ли вам, что позиция, согласно которой должностным лицам можно что-либо утверждать только при наличии твердых доказательств, может навредить государству? Люди видят, что произошло и делают свои выводы, а государство твердит, что этого не было?
- Заметьте, я не повторяю, что этого не было. Я говорю правду: у нас нет данных о пересечении границы. Я повторяю и буду повторять это, можете меня к стене пригвоздить - ничего другого я не скажу. Как частное лицо я тоже говорю: скорее всего, это было. Я могу это и сейчас сказать, когда вижу, сколько дополнительных фактов накопилось. Но опять-таки могу подчеркнуть, что данных о пересечении границы у нас нет. Нас больше интересуют влетающие в Литву воздушные суда, а не вылетающие. У нас нет границы советского типа, когда никого не выпускали.
- Если бы сегодня этот самолет повторил свой полет, мы опять бы ничего не увидели? Или могли бы его увидеть?
- Меня бы наверняка проинформировали, если бы Литва накупила новых радаров или на границе с Белоруссией повесила аэростаты. Меня удивляет наша провинциальность и представление о мироустройстве по белорусской или советской модели. Мы считаем, что в Литве все должны получить письменное разрешение военных на пересечение границы. Чтобы, не дай бог, не нарушили границу. Откровенно говоря, а что случилось, если он нарушил границу? Небеса разверзлись, белорусское государство дрогнуло или в литовском государстве что-то стряслось? Ничего. Человек даже может заблудиться. Такое и с пилотами случалось. Летят в одно государство, потом разворачиваются и возвращаются обратно. Даже в нашей 22-летней истории независимости такое бывало.
- Последний вопрос. Как вы считаете, может, наши госструктуры потеряли координацию? Военные говорят осторожнее, Администрация гражданской авиации - смелее, они позволяют себе делать больше выводов. Это не навредит?
- Как я уже говорил, есть структура, которая пытается привлечь к ответственности. Это гражданская авиация. Поэтому они и говорят больше. Со стороны военных здесь не было никакого нарушения. Если бы заметили пересечение границы, нарушение было бы большим. Мы видели, что самолет немного задел пограничную зону и затем пропал. Может, он повернул назад, спустился на малую высоту, что вполне допустимо и легально. С точки зрения "разрешено-запрещено", "законно-незаконно", по мнению военных, особых нарушений не было. Поэтому и реакция может быть разной. И задачи у нас разные.
Думаю, на вопрос, нарушено ли воздушное пространство Белоруссии, мы реагируем сверх меры. Это не наше дело, это их дело…
Решение Литвы о вступлении в НАТО было лучшей инвестицией страны, заявил президент Литвы Гитанас Науседа, на мероприятии по случаю 20-летия членства в Альянсе.
ПодробнееСоединенные Штаты Америки выделили 228 миллионов долларов на помощь в обеспечении безопасности стран Балтии, треть суммы будет выделена Литве, сообщило в четверг Министерство
Подробнее