- Почему Мель был арестован в 2014 г., а процесс завершился аж в 2019-м, то есть до вынесения приговора он шесть лет отсидел в тюрьме? Разве это возможно?
- В нашей юриспруденции, оказывается, возможно. Самое интересное, что Ю. Мель не представляет никакой опасности для Литвы и ее правосудия: изменить какие-то показания или события невозможно, сбежать из Литвы с сегодняшними техническими средствами слежения невозможно. Поэтому его содержание в тюрьме можно расценивать как месть, но не как правосудие. До вынесения приговора он мог, так же как обвиняемый в этом же деле Геннадий Иванов, жить в гостинице или на съемной квартире, приходя на судебные заседания. Заложниками этого решения теперь, на мой взгляд, становятся все суды. Кроме того, на процессе не было ни одного адвоката, который был бы согласен с сегодняшней квалификацией данного преступления. Ведь на тот момент, когда старший лейтенант Мель находился в танке, он действовал как советский военнослужащий, выполняющий приказ, заметим, на его взгляд, легитимного на тот момент правительства и легитимной военной власти. Не было приказа убивать людей, причинять им повреждения. Кроме того, моим подзащитным инкриминируется обвинение в том, что они участвовали в организации комендантского часа, во время которого пострадали несколько человек, а один погиб от автоматной очереди рядового, стоявшего на комендантском посту на дороге. Это было уже после 13 января, там никаких танков, самих Меля и Головатого или их полка, или дивизии не было.
Сегодня вообще нелогично расценивать введение комендантского часа как преступление против человечности. Ну, представьте: сегодня даже наши политики рассматривают возможность введения комендантского часа в том или ином районе либо самоуправлении, чтобы ограничить социальные связи людей из-за коронавируса. Так что, это будет преступление против человечности?! Логика прокуроров и суда первой инстанции по меньшей мере странна, ведь получается, что она распространяется на действия, предусмотренные в законе о военном положении Литвы о введении комендантского часа. Поэтому, когда в отношении всех обвиняемых, в том числе Головатого и Меля, скопом применяются все статьи о преступлениях против человечности, тогда вообще размывается состав преступления: непонятно, в чем конкретно они обвиняются. На это обращают внимание практически все адвокаты, а их более ста. А многие адвокаты задавались вопросам: известно ли, что все заочно обвиняемые военные живы, ведь адвокатам не удалось связаться с ними, и многих обвиняемых мы знаем только по документам.
- Через соцсети не искали?
- У одних есть страничка в соцсетях, а у других нет. Но сегодня и социальные сети не отражают истинного положения дел: страницы сохраняются и после смерти владельцев. Это не является доказательством их существования и индентификации. В соцсетях ты можешь представиться кем угодно, а тот ли ты, за кого себя выдаешь, неизвестно. В соцсетях дактилоскопической идентификации человека не происходит. Создать сегодня фейковую личность несложно. Так что эти данные, представленные прокурорами, не могут быть доказательством того, что люди живы.
28 апреля 2024 года исполняется 100 лет со дня рождения Донатаса Баниониса, литовского актёра, оставившего яркий след в истории театра и кино.
ПодробнееВ России задержали еще одного журналиста, который помогал команде Навального снимать видео
Подробнее