Не было бы выстрелов - не было бы расследования
До сих пор нет данных и о том, кто виновник двойного убийства в Каунасе, потому что, как утверждает С.Шедбарас, из пистолета Кедиса, который был найден на месте убийства Виолетты Нарушявичене, не было сделано ни одного выстрела – он оказался с полной обоймой патронов. Может быть, у Кедиса был другой пистолет? Хотя то, что Кедис был на месте убийства судьи, - доказанный факт. Какую роль он там играл, кто там был еще? Этого никто не знает. Неизвестно, где, в каком государстве он скрывается, да и вообще жив ли. Так что правоохранительным органам неизвестны мотивы действий Кедиса. Непонятна, по словам С.Шедбараса, и мотивация некоторых его действий: в самом начале расследования, когда он обратился в прокуратуру 29 ноября 2008 года, он сразу послал весточку Усасу: мол, знай, что тебе будет плохо. Зачем он это сделал?
- Если ты хочешь, чтобы дело расследовали, - продолжает глава парламентского комитета, - ты должен хранить в тайне свое обращение к правоохранительным органам, чтобы они неожиданно провели обыск у подозреваемого. А Кедис в тот же день открыл информацию Усасу. А если бы следователи своевременно пришли домой к подозреваемому, то, возможно, могли найти там и какие-то записи, и снимки в компьютере, и все остальное, а так за ночь он мог все уничтожить. Другое дело, что следователи с обыском не пришли. И еще: через две-три недели после начала расследования Кедис идет к следователю и просит, чтобы ему выдали справку о том, что начато расследование, для предъявления в суд, который рассматривает спор между ним и матерью ребенка о том, кто будет воспитывать девочку. Значит, Кедис с самого начала пользуется делом для выяснения отношений со своей сожительницей, а инструментом становится ребенок. И тогда возникает вопрос: а не был ли ребенок и в дальнейшем инструментом выяснения отношений между ними? Конечно, для следователей это тоже информация: значит, нет ничего серьезного. Я как бывший судья знаю много таких историй, когда мамы, папы, бабушки крали ребенка для того, чтобы оказать давление друг на друга в спорах о разделе имущества, квартиры и т.д. И когда мы говорим, что прокуратура не делала того-то и того-то, это было связано с поведением Кедиса: они не торопились, так как заметили, что тут что-то не так.
Однако вне зависимости от того, было насилие над ребенком или не было, требовать большего внимания правоохранительных органов по отношению к ситуации с дочерью Кедис имел право, считает парламентарий. Прокуратура живет на деньги налогоплательщиков, это она должна служить нам, а не мы должны приходить туда с униженными просьбами о помощи. Мы должны требовать от прокуроров, потому что мы их наняли, подчеркнул С.Шедбарас.
Важна не жесткость наказания, а его неизбежность
Даля Грибаускайте заявила, что "действующие сейчас наказания за растление малолетних слишком мягкие, зачастую не соответствующие тяжести совершенного преступления". Действительно, разве не странно, что наказание за сексуальное развращение ребенка в нашем законодательстве равнозначно наказанию за отправление малой нужды на углы административных зданий? Наказание действительно мягкое, считает С.Шедбарас, но, по его мнению, важнее не жесткость, а неизбежность наказания, внимание к каждому такому случаю, пусть и ложному. А когда расследование длится годами, тогда и доказательства улетучиваются или проходит срок давности, и преступники уходят от ответственности. Педофилия – серьезная проблема во всем мире, даже в самых благополучных странах Европы.
Елена ЮРКЯВИЧЕНЕ, "Экспресс-неделя"
После того как Сейм Литвы принял решение продлить на год национальные санкции гражданам России и Беларуси, советник президента Кястутис Будрис заявил, что принятый закон
ПодробнееВременная комиссия Сейма, рассматривавшая информацию об осведомителе Департамента государственной безопасности (ДГБ), в ходе парламентского расследования нарушила ряд законов и
Подробнее