Идеологизированная внешняя политика Литвы, которую не позволяют себе проводить даже Северная Корея и Иран, является аномалией для международных отношений. Она перечеркнула традиции литовской дипломатии, которая зиждилась на трех китах: защите национальных интересов, участии в европейско-трансатлантической оборонительной системе и принципе хорошего добрососедства.Недавно с таким тезисом выступил историк, доктор наук Альгимантас Каспаравичюс. Газета «Экспресс-неделя» Газета «Экспресс-неделя» расспросила его о том, какие ошибки совершает власть и чем грозит твердолобость нынешнего курса.
– В одном из недавних интервью вы сказали, что до присоединения Литвы к блоку НАТО проблем в сфере безопасности в нашей стране было в разы меньше, чем сейчас. Поясните, пожалуйста, свою позицию.– К сожалению, так оно и есть. До 2004 г. у Литвы была четкая геополитическая цель – вступление в Евросоюз и НАТО. Исходя из этого, страна вела себя обдуманно, довольно рационально, разумно, сдержанно. Мы не устраивали импровизаций на международной арене. Однако после присоединения к двум упомянутым организациям определенная часть нашей элиты почувствовала себя эдакой кувалдой, которая обязана постоянно колотить Беларусь и Россию, продвигая интересы Североатлантического альянса. Считалось, что таким образом мы отстаиваем и свои интересы, продвигаем на восток свои ценностные установки, и на каких-то этапах это действительно принесло свои плоды.
Мы получили поддержку от части истеблишмента и некоторых лидеров в ЕС и США. С другой стороны, мы поставили себя на определенную грань, заигрались с жесткой риторикой… Хуже того – от нашего постоянного размахивания кулаками ни в России, ни в Беларуси ситуация с демократией лучше не стала. Скорее, наоборот.
Отчасти эта грань поспособствовала такому положению, хотя это, конечно, не единственная причина. Россия стала чувствовать себя неуверенно. Ей не нравится, что блок развивается на восток, она действительно чувствует угрозу своим интересам и хочет помешать этому во что бы то ни стало. Путин, в частности, заявил, что отступать россиянам уже некуда. По сути, с исторической точки зрения, это лозунг времен Второй мировой войны, и это опасно. Сегодня мы наблюдаем за переговорами РФ и США в Женеве, где обсуждаются эти вопросы. Мы не знаем, как они завершатся, не знаем, как они скажутся на Литве. Но мы точно знаем, что на данный момент геополитической уверенности и стабильности нет ни в регионе, ни в Европе в целом. И я не думаю, что такое положение дел выгодно для Литвы, учитывая еще и тот факт, что мы – восточный форпост ЕС и НАТО. Есть определенная боязнь. Определенная часть литовской элиты, считающая, что нам все можно, так как мы – часть НАТО, что после вступления в альянс мы, мол, получим безоговорочную поддержку по итогам этих переговоров в Женеве, сильно удивится, так как выяснится, что это не совсем так. Дипломатическая и даже геополитическая ситуация может поменяться.
– На переговорах с США Россия ставит перед собой амбициозные цели – хочет добиться от Вашингтона гарантий о нерасширении НАТО на восток. Страны Балтии, Украина и Грузия в диалоге не участвуют, хотя речь идет именно о них. Для Литвы это плохо? Можно ли провести какие-то исторические параллели?– Сложилась интересная ситуация. Если вы обратили внимание, почему-то сегодня мы не слышим и не видим тревоги, которая, по логике, должна была бы исходить от литовской элиты в связи с российско-американскими переговорами по безопасности, ведь там затрагивается вопрос о регионе в целом и о Литве в частности. Исходя из этого, можно сделать вывод, что Вильнюс доволен тем, что о будущем стран Балтии, положении Украины, Беларуси, Грузии, Молдовы говорят без участия этих стран. О стабильности и развитии геополитической ситуации договариваются две силы – РФ и Штаты, не пригласившие к диалогу никого из вышеперечисленных игроков. С другой стороны, я не верю, что литовской элите это нравится, не верю, что правящие не переживают. Просто не озвучивают эти опасения публично.
Если обратиться к истории, определенные параллели найти можно. Так, в марте 1939 г. тоже начались переговоры между Советским Союзом, Британской империей и Французской Республикой о том, как сдержать экспансию нацистской Германии. К слову, они тоже проходили без участия стран Балтии и Польши, но тогда в Варшаве, в Риге и в Таллине считали, что трехсторонних гарантий со стороны британцев, французов и русских недостаточно, что они не способствуют безопасности и неприкосновенности суверенитета и государственности трех вышеупомянутых стран. У Литвы была иная позиция. Глава МИД Стасис Лозорайтис и сменивший его на этом посту Юозас Урбшис полагали, что такой договор для Литвы будет выгоден, но, к сожалению, переговоры провалились. А поскольку Сталину не удалось договориться с Чемберленом и Даладье, он договорился с Гитлером. Это соглашение было значительно хуже, чем то, которое можно было бы заключить Москве, Лондону и Парижу. В итоге Третий рейх и СССР разделили Восточную Европу на части. Сначала разделались с Польшей, а потом и с Балтийскими странами. Результат для поляков, литовцев, латышей и эстонцев стал катастрофическим. Ошибочные геополитические расчеты упомянутых стран, в первую очередь Польши в 1939 г., привели к тому, что эти страны потеряли независимость или же стали марионетками Москвы еще на полвека. Если же эту ситуацию сравнить с положением дел сейчас, то я полагаю, что политический договор с юридическими гарантиями и обязательствами между США и Россией для Литвы и всего региона был бы гораздо выгоднее любой военной конфронтации, уже не говоря о полномасштабной войне.
– То, что официальный Вильнюс в 2013-2014 гг. сознательно оградил себя от политических контактов с Москвой на уровне президентов, глав МИД и правительства, было ошибкой?– Еще в конце 2013 г. в различных интервью я говорил, что это ошибка нашей дипломатической службы, которая ни к чему не приведет. С годами эта ошибочная позиция лишь усугублялась. Вильнюс стал использовать недипломатичную риторику в дипломатической практике – это несерьезно. По сути, это привело к стагнации литовской дипломатии, которая продолжается по сей день.
Наша дипломатия – это аист с одним крылом. Мы сотрудничаем и развиваем отношения с ЕС и США, но с условным восточным блоком нет никаких отношений. Ни с Россией, ни с Беларусью… Хотя, на мой взгляд, если бы эти отношения были, я уверен, что сегодня внутриполитическая ситуация в Беларуси была бы лучше, чем сейчас. Что касается России – она наш сосед не только на востоке, но и на западе. Это геополитический курьез XX в. К сожалению, после вступления в НАТО наши элиты в некотором смысле зазнались. Литва почувствовала себя Гулливером в регионе. Сразу же после вступления в ЕС и НАТО врио президента Артурас Паулаускас заявил о концепции Литвы как лидера в регионе. Несколько лет страна работала в рамках этой «парадигмы», но без большого успеха. Спустя два-три года про это забыли, так как это лидерство не хотели признавать ни в Варшаве, ни в Риге, ни в Таллине…
Позже мы стали позиционировать себя стратегическим союзником Польши, но поляки рациональнее реагируют на те или иные события и явления, нежели мы. Польша в то время повернула на юго-запад – ее подлинными союзниками и партнерами являются Венгрия, Словакия, Чехия. Литовская же политика, к сожалению, очень сильно отличается от тех норм, принципов и риторики, которыми руководствуются Варшава и наши северные соседи.
Достаточно привести простой пример: экономические отношения, например, Польши, Латвии и Эстонии с Китаем даже за последний год идут в гору. В 2020-2021 гг. экономическое сотрудничество Латвии и Эстонии с Беларусью тоже достигло определенного пика. Был явный прогресс. Вильнюсу между тем не удалось даже добиться желанной остановки поставок электроэнергии с БелАЭС в эти страны, и это много говорит о мнимых успехах литовской дипломатии в последние годы. Ведя себя вызывающе и идя на конфликт, Литва зачастую бежит впереди паровоза и занимается определенной партизанщиной как на дипломатическом фронте, так и в международных отношениях. Так, до сих пор нам никто не объяснил, зачем и для чего понадобилось открывать представительство Тайваня в Вильнюсе, если те же люди, принявшие это решение, сейчас говорят нам, что Литва и дальше придерживается принципа «одного Китая», а словосочетание «Taiwanese Representative Office in Lithuania» – просто красивая фигура речи. Если это так, то тайваньцы вправе и обижаться, поскольку в феврале 1991 г., например, когда Литву де-юре признала Исландия, Рейкьявик не стал объяснять Москве и всему миру, что это, мол, лишь слова – фигура речи, которая юридически ничего не значит. В итоге же получается, что признавать независимость Китайской Республики ни мы, ни наши стратегические партнеры не спешат, но с Китаем мы поссорились, создали проблему на пустом месте, навредили своим предпринимателям, национальным интересам и сейчас ломаем головы, как же вылезти из этого болота… И как, скажите, после всего этого можно называть такую политику – глубоко профессиональной и высоконравственной?
– Почему в отношении Москвы Литва заняла такую позицию, если наши ближайшие друзья и соседи в лице Эстонии, Латвии, Финляндии, Норвегии, Швеции и даже Дании ни на уровне лидеров, ни на уровне министров иностранных дел не чураются встреч и предметного диалога с Россией?– Это ошибочный взгляд на ситуацию со стороны определенной части литовской элиты. Они полагают, что все нужно ставить на одну чашу весов – на США. Да, США действительно являются важнейшим мировым игроком. По крайней мере, два последних десятилетия. Но ситуация и в Европе, и в мире меняется. Так всегда было и так всегда будет. Международные отношения всегда находятся в движении – они никогда не пребывают в замерзшем состоянии.
В Вильнюсе, похоже, не понимают, что мир не стоит на месте. В одно время страны конфликтуют, в другое – выступают в роли союзников. Литва же сделала ставку на то, что в мире, мол, ничего меняться не будет. Очевидно, этот подход амбициозный, но ошибочный, так как за последние десятилетия мы увидели, например, как поменялись отношения США с Северной Кореей, с Китаем, с Россией. Я бы сказал так – Вильнюсу сложно понять всю глубину и сложность происходящих в мире процессов. Он понимает лишь отрывки и эпизоды амбивалентных процессов. Не хватает исторического опыта, практической и теоретической подготовки. Мы думаем, что если всегда будем размахивать кулаками, Вашингтон будет доволен, но это не так. США ведут очень тонкую и прагматичную геополитическую игру, несмотря на жесткую риторику.
Хотел бы вновь обратиться к теме конфронтации Литвы с Китаем и упомянуть о том, что не так давно в авторитетных журналах The National Interest и Politico появились статьи, где обозреватели рассуждают, чем обернутся действия Литвы для ЕС и Штатов… Там прослеживается следующая мысль: большие страны должны подумать, как ограничить маленькие государства, чтобы их политика не мешала и не сказывалась негативно на всех остальных, то есть на ведущих мировых экономиках и т. п. Я думаю, это серьезно. Литовская внешняя политика все больше становится объектом критики.
По моему убеждению, можно не изменять себе, придерживаться ценностной политики, но это не означает, что мы должны отказаться от диалога, например, с Россией. Отличным примером является Финляндия. У нее очень успешные отношения и с Западом, и с Россией. Даже после 2014 г. у них не прекращались контакты на высшем политическом уровне. У них доверительные отношения и выработанный диалог, и это, к слову, несмотря на то, что в 1939-1940 гг. Финляндия и СССР воевали. Тогда финны потеряли почти треть своей территории, но это не мешает им вести диалог с Россией. В 2017-м, когда страна отмечала столетие независимости, финская пресса писала, что период автономии с 1809 по 1917 год стал «золотым веком» для финской нации. Россия поддерживала развитие финской идентичности, что позволило уберечь нацию от превращения в шведов и вытеснения финского языка. Финны этого не забыли.
Денис КИШИНЕВСКИЙ, «Экспресс-неделя».Фото: портал LRT.
Идеологизированная внешняя политика Литвы, которую не позволяют себе проводить даже Северная Корея и Иран, является аномалией для международных отношений. Она перечеркнула традиции литовской дипломатии, которая зиждилась на трех китах: защите национальных интересов, участии в европейско-трансатлантической оборонительной системе и принципе хорошего добрососедства.
